ЯРМАРКА
В одной деревне жил дедушка Лукьян Савельевич. Держал коровку, курочек да кошку. А так, жил один, потому что никого у него не было. В свободное время он плёл рыбацкие сети да вырезал из дерева ложки. Потом их раскрашивал затейливо, и продавал на Ярмарке. Так и жил. Вот поехал он однажды на Ярмарку. Уложил в корзину ложки расписные и прихватил пару сетей, авось и они кому сгодятся. Вот, едет он на телеге. Дядя Митяй взялся подвезти его, ведь Ярмарка-то в городе, а город не близко. Стало быть, едут они, семечки грызут. А дело было летом. Солнце в небе светит ярко, травы пахучие, как платки цветастые, все луга укрыли. И звон стоит от всего того, что в воздухе летает и жужжит. Словом, благодать! Видит Митяй, стоят у дороги женщина с мальчуганом лет восьми. Попросились и они до города. Вот, забрались они на телегу да поехали все вместе. Едут, семечки грызут.
Мальчишке всё любопытно. И чего же это дедушка в корзине везёт на Ярмарку? Постеснялся маленько, да спросил всё же:
- Дедушка, а что ты на Ярмарку везёшь, страсть как интересно?
- Ложки, внучёк, да сетей рыбацких, – ответил Лукьян.
- А можно на ложки взглянуть?
- Федюшка, не приставай к дедушке, – строго сказала женщина.
- Отчего же? Пусть малец поглядит, – сказал дед Лукьян и открыл корзину.
В этот момент Митяй стеганул лошадь. Та дёрнулась, и корзина с ложками упала на землю.
- Вот что ты наделал! – разволновалась женщина, и стала трясти Митяя за рукав, – Остановите! Остановите! Надо же ложки подобрать!
- Да не беспокойся, дочка, – сказал тихо Лукьян. – Я ещё нарежу, пустяки. Федюшка не виноват вовсе. Лучше успокой сына, вон как испугался-то.
- Да он не сын мне. Так, сирота деревенская. Попросился на Ярмарку, вот и взяла с собой-то. На беду, ой. Что ж теперь делать, дедушка?
- На Ярмарку ехать, – сказал дед, да подмигнул Федюшке.
Так и поехали молча, до самого города. Только мальчик смотрел на деда тайком и накручивал на палец верёвочку на вороте рубахи. К полудню добрались до торговых рядов, там и распрощались. Митяй пошёл к кузнецам, женщина с мальчиком растворились в рядах с калачами да пёстрыми платками, а дед Лукьян сел на камень у медовой лавки и задремал.
- Дед, а дед, чего спишь-то? Али не на Ярмарку пришёл? Мешок худой совсем. Ничего не купил что ли?
Кто-то тряс Лукьяна за рукав и бормотал всё время. Он открыл глаза и зевнул. Вечерело. Шум Ярмарки постепенно стихал и лавки пустели. Лошади звякали упряжью и фыркали – лавочники разъезжались по домам. Город был устлан длинными косыми розоватыми тенями. Из канав тянуло холодком.
- Чего-то я проспал всё на свете, - сказал сам себе Лукьян, – правда, отдохнул сполна, хоть пешком домой. Вот ведь как!
Он улыбнулся этой своей мысли, и зашагал бодрой походкой, совсем как молодой. Выйдя из города, он оглядел просторы и подивился тому, что Солнце прячется в тучу, как мужик в бороду. Пыль на дороге улеглась от последней повозки. Идти было легко и приятно. «Как там моя живность-то?», - подумал дед Лукьян. Понятно, что дома он будет лишь к утру. На ходу он достал из-за пазухи ломоть ржаного хлеба и луковицу. Перекусил маленько. И зашагал быстрее. Думая о чём-то своём, дед Лукьян даже не заметил звука приближающейся телеги. Только когда лошадь дохнула ему в ухо, он обернулся и увидел Митяя.
- Куда же ты запропал, Лукьян Савельич? До темна весь город изъездил, тебя искал, а он вот он. С тебя ведро воды для Серого моего!
- Да хоть весь колодец забирай, только на самовар оставь, придёшь, чайку попьём. Побеседуем.
Он забрался на телегу, и увидел, что вроде спит кто-то под мешковиной. Темно, не разобрать.
- У тебя кто-то в телеге спит что ли? – шёпотом спросил Лукьян.
- Как, уже спит? Уморился малец по Ярмарке гулять. Пусть отдыхает.
Митяй щёлкнул кнутом и Серый припустил. Телега дрогнула и мешковина зашевелилась.
- Дядя Митяй, что, уже приехали?
Из-под мешковины показалась кудрявая голова мальчика лет восьми.
- Спи, Федюшка. Рано ещё. Я тебя разбужу, не волнуйся.
Мальчуган зевнул и свернулся калачиком под мешковиной. Дед Лукьян укрыл его своей рубахой и подложил под голову мешок.
- А где та женщина? – спросил он Митяя.
- Не знаю. Я его на окраине города заметил, когда домой поехал. Дай, думаю, подвезу мальца, а то пока он доберётся. Ещё простынет, чего доброго. А он мне ничего не сказал про неё, да я и не спрашивал.
Какое-то время ехали молча. Только Серый, время от времени, напоминал о своём присутствии где-то там, в темноте. Звёзды так ярко сверкали на ночном небе, что и луны не надо. Тёмные зигзаги леса разделяли небо и Землю. Митяй даже задремал. А вот дед Лукьян всё думал, куда же едет этот мальчик? Кто его там встретит и накормит, да уложит в постель чистую и тёплую?
- Митяй! – неожиданно вскрикнул дед. – А куда ты его везёшь-то?
- Кого? – не понял тот.
- Ну, мальчишку этого, не меня же.
- Так, до того поворота, где мы их утром подобрали. А ты чего?
Дед ничего не ответил. Ехали молча ещё с полчаса.
- Не останавливай, - сказал Лукьян, когда они подъехали к повороту. – Не буди.
Федюшка открыл глаза. Светало. Митяя не было.
- Ты молоко будешь? – спросил дед Лукьян, вынимая солому из взлохмаченных волос.
***
Ярмарка шла полным ходом. Улицы пестрели рукоделиями да пахли разносолами. Вдалеке раздавался стук кузнечных молотов и молоточков. Детский смех смешался с зазывалами и лошадиным ржанием. Но больше всего ребятишек толпилось у лавки с резными ложками да игрушками расписными. День пролетел, как всегда, незаметно. За разговорами да детским смехом.
- И как только, Фёдор Лукьянович, у тебя диво такое получается? – спросила одна женщина с маленькой девочкой в алом сарафане.
- Так, то Любовь творит, – ответил Фёдор. - И батя мой так говорил, покуда меня учил. Я сам на этих игрушках вырос. И память о нём всегда, как за инструмент берусь, оживает. Такой человек был Лукьян Савельевич.
24.07.2009г.
